Перевод главы из книги Мориса Нитсуна. “Группа как Объект Желания. Изучение сексуальности в групповой терапии”

В двух предыдущих главах отмечался триумф желания над отчаянием и была проиллюстрирована сила эротической связи в оживлении и объединении терапевтической группы. Они представили оптимистическую сторону Эроса, творческого аспекта оживления связи. Но это далеко не всегда бывает в групповой психотерапии, где желание и сексуальность часто опровергаются неудачами эмоционального развития, травматического сексуального опыта и путаницы относительно сексуальной идентичности и ориентации. В этой главе рассматривается негативное представление желания в группе, но с возможностью, в некоторых случаях того, что группа может помочь восстановить надежду и вернуть желание.

На протяжении всей теоретической части этой книги, делался упор на расщепление желания, стремление изгнать из сознания полную интенсивность желания, как сексуального, так и любого иного. Как правило, это защита против тревоги, вызванной желанием, страх потери контроля или страх травмы, физической или психологической. Иногда возникает страх ретравматизации, когда повторяется более ранняя травма. "Сексуальность", говорит Боллас (2000), "по своей природе травмирующая”. Расщепление, может служить защитной функцией - большая степень подавления является необходимой частью социализации и некоторая репрессия желания также необходима для выживания. Но, в основном, расщепление дорого обходится человеку: оно затратно с точки зрения уменьшения жизнеспособности и способности к близости с другими людьми. Большинство людей приходят в психотерапию стремясь воссоединиться со своими желаниями, найти способ обладания ими, исполнить их или прийти к соглашению со своей фрустрацией и разочарованием - иметь дело с ощущением нехватки, что Лакан (1988a, б) постулирует как часть человеческого состояния.

Групповая психотерапия предлагает замечательную возможность восстановить связь с желанием. Наличие нескольких других людей, в том числе терапевта, обеспечивает межличностную обстановку, в которой желание потенциально вызывается, отражается и признается бесчисленными способами - это «театр желания», как предлагает Тулим (2003). Но если есть потенциал к разворачиванию желания и сексуальности, то есть также и потенциал для возобновления тревоги, стыда, защитных механизмов и бегства от желания. Группы могут быть как освобождающими и сдерживающими, так и раскрепощающими и пугающими. Групповая психотерапия может представлять собой проблему для обычной репрессивной морали, но она также может создать свою собственную критическую власть. То, как желание и расщепление желания воплощены в групповом процессе оказывает значительное влияние не только на сексуальную тему, но, как я полагаю, и на терапевтический результат в целом.

В этой главе я рассматриваю развитие событий в двух разных терапевтических группах. В первом случае, преобладание отчаяния делает невозможным участникам получать доступ и делиться своими желаниями. Группа парализована анти-либидинальным процессом, который становится формой анти-группы. Деструктивный раскол в группе оказывается невозможным преодолеть. Во втором примере, группа изначально имеет дело с конфликтами по поводу сексуальности путем расщепления на две подгруппы: желающую и не желающую, подавленную подгруппу. Либидинальные и анти-либидинальные, как правило, можно разделить между двумя достаточно разными группами. Тем не менее, общая группа открыта для терапевтического вмешательства и со временем начинает интегрировать расщепление. Контраст между этими двумя группами выдвигает на первый план, как по-разному желание и расщепление проявляются и управляются в группах, что же это такое, что учитывает эти различия и как они могут быть связаны с общим терапевтическим развитием.

Анти-желание

Опыт работы с группой, которая испытывает недостаток жизненных сил и терапевтический импульс, и казалось бы, лишена желания, не так уж редок. Такой опыт может озадачивать, изнурять и глубоко впечатлять как терапевта, так и членов группы. Вот пример такой еженедельной группы смешанного по полу состава в системе NHS, с ведущим терапевтом мужчиной. У пациентов были серьезные и давние проблемы с психическим здоровьем, некоторые были с психиатрической историей, связанной с госпитализациями и попытками самоубийства. Все они имели серьезные трудности в межличностных отношениях.

Группа имела относительно устойчивое ядро из четырех мужчин, которые регулярно посещали группу и изменчивую, нестабильную подгруппу женщин, которые несколько раз менялись в течение тех трех лет на протяжении которых работала группа. Настроение группы было в значительной степени продиктовано мужчинами: настроение отчаяния и цинизма, в котором надежда на лучшую жизнь последовательно отрицалась. Мужские регулярность и сплоченность, несмотря на то, что придавали группе четкое постоянство, имели умерщвляющее влияние на терапевтический процесс. Женщины, которые приходили и уходили из группы с трудом контактировали с мужчинами. Непреодолимая пропасть легла между ними. Женщины также поверхностно общались друг с другом, не в состоянии установить какое-либо родство или сплоченность как женщины, и оставляя мужчин в положении тихо и деструктивно доминирующей группы.

Мужские разговоры были отмечены отсутствием каких-либо положительного выражения желания. Это относилось к их личной жизни, субъективным стремлениям и перспективам их терапевтического изменения. Их неспособность получать удовольствие от жизни была примером в истории Макса (41 года) получившего в лотерее приз в размере £ 20000. Он выиграл деньги вскоре после присоединения к группе. У него были большие надежды на то, что он будет делать с деньгами, но он оставил их на банковском счете, где из-за случайных расходов он постепенно растратил их. Теперь, два года спустя он был разорен и был занят борьбой с отделом социального обеспечения за пособие по инвалидности.

Сексуальность в этих людях, казалось отдаленной, репрессированной. Тем не менее, были случайные проблески неясной тоски, невысказанного вожделения об идеализированном друге. Джефф (43 лет) пылал энтузиазмом к женщине, которую он периодически видел в супермаркете и любовался издалека: гламурная блондинка, которая подъехала в молодёжной машине и зашагала по торговым проходам с большим воодушевлением. Эта женщина захватила воображение мужчин и получила прозвище "Мэрилин", как Мэрилин Монро. Интерес мужчин к этой фигуре контрастировал с отсутствием какого-либо взаимодействия с женщинами в группе. Несмотря на то, что все это были очень разные женщины, с точки зрения внешности и личности, их рассматривали как однородную  массу. Сами женщины иногда высказывали опасения по поводу своей привлекательности и опасения отказа в отношениях с мужчинами вне группы. Когда терапевт предположил, что это может быть косвенным свидетельством их чувства отвержения в группе, все начали отрицать это. Мужчины и женщины одинаково выражали свое раздражение постоянными отсылками терапевта к тому, что происходит в группе: это был практически единственный раз, когда существовало некоторое единство между ними.

Отсутствие взаимодействия с женщинами также отмечалось и в реакциях мужчин, когда женщины уходили из группы, одна за другой. Лишь намеки на удивление и разочарование звучали в общем тоне покорности и равнодушия. Однако чуть глубже в них, как представляется, росло чувство паники и отчаяния, что они смогут когда-либо удержать женщину. Алан (39 лет), узнав, что одна из женщин, Кэрри (29 лет), ушла из группы, испытал эмоциональный взрыв. Он признался, что ему была по душе Кэрри: было ощущение какой-то связи между ними в группе и Алан почувствовал реальное сожаление и разочарование, когда она ушла. Тем не менее, это быстро превратилось в разъяренное обобщение обо всех женщинах: "Они все одинаковые. Они не оставляют выбора. Нет смысла терять сон из-за какой-либо из них. Остальные мужчины согласились и “воды сомкнулись” после отъезда Кэрри.

Некоторые темы в прошлых историях мужчин помогли разобраться в борьбе с желанием, и что связывало их вместе. Все они страдали от отсутствия родительской связи любой глубины или непрерывности. Они рассказали о семейной атмосфере лишений и пренебрежения. Многое из этого было сопряжено с применением насилия в семье. Дэйв (47 лет) описал свою мать как "выбивающую из него жизнь». Он говорил в группе, что скрывал насильственные сексуальные фантазии по отношению к женщинам, и что он имел садомазохистские сексуальные отношения, как взрослый. Он также признал, что это началось как ответ на избиение его матерью, и что он стал сексуально возбуждаться от избиения, еще будучи ребенком. Алан описал много различных травм. В 15 лет он пользовался популярностью у девушек и тогда у него был первый половой акт. В то же время, во время скалолазания, он упал и серьезно повредил себе спину. Травма сделала его недееспособным и восстановление было медленным и болезненным. Несмотря на то, что он в значительной степени восстановил свою физическую силу, он потерял свою социальную уверенность и лишился внимания девушек. В зрелом возрасте он прибегал к алкоголю и наркотикам и сделал несколько попыток самоубийства. Даже сейчас, он испытывал тягу к езде на автомобиле по встречной полосе. Он описывал притягательность неудержимо надвигающихся огней приближающегося автомобиля.

В отношение мужчин к терапевту было немного любопытства и они пренебрежительно и забавно отзывались о его интерпретациях. Любая его попытка, чтобы противостоять их пораженческим настроениям встречалась словами “У вас все хорошо. Вы врачи и профессионалы, у которых все в порядке. Вы не имеете ни малейшего представления о том, как это выглядит для нас”. Терапевт часто чувствовал себя бессильным и шел в группу со смесью раздражения и отчаяния. Приглашая группу к разговору, чтобы они высказались, как они рассматривают его как личность, ответ был что-то вроде "У вас же все в порядке, есть жена и ребенок 2,5 лет, модный автомобиль и гольф по выходным». Это, казалось, было мужским эквивалентом Мэрилин, женщины в супермаркете, которая питала их фантазии: идеализированной, стереотипной фигуры, с которой они не могли иметь реальной связи. В случае терапевта, идеализация была смешана с завистливым презрением.

Терапевт не мог вывести группу из такого тупика. На четвертый год группы, проконсультировавшись с коллегой, он решил, что дальнейшее ведение группы было бесполезно. Он не видел никакого смысла в привлечении новых женщин в группу - или, если на то пошло, мужчин. Он решил закрыть группу. Он решил начать новую группу. Несколько недель спустя он прекратил группу.

Соединяя вместе различные темы, изложенные выше, в попытке понять глубинное сопротивление этих людей, казалось, что желание было упразднено в условиях раннего родительского внимания, отсутствовала родительская связь и была угроза насилия, скрытая в семье. Травма, полученная Аланом при падении в 15 лет символизирует опасность сексуального выражения. Падение было похоже на наказание, на кастрацию. При отсутствии выраженного желания и реализации с определенной степенью безопасности и удовлетворенности, единственным решением может быть мазохистическое решение: наслаждаться страданием. Это нашло свое отражение в сексуальном возбуждении Дэйва, когда мать избивала его. Кроме того, это возможно, было основной силой, которая объединяла людей в группе в виде мазохистского представления об их судьбах. Хотя, казалось бы, случай пассивной покорности, также мог отражать попытку контролировать. Отрицая желание, они пытались отрицать уязвимость и боль утраты, перемен и разочарования. Саморазрушительный аспект этого нашел свое отражение в гипнотической привлекательности фар автомобиля для Алана: они были приманкой смерти.

То, что осталось во многом скрытым, непризнанным, был весь гнев по поводу фрустраций и лишений. Только во вспышках ярости это и проявлялось в группе. В равной степени, как и враждебные и конкурентные чувства между мужчинами, все затмевал сговор, как движущая динамичная сила, которая связывала их вместе. Они действовали таким образом, который напоминает о «банде» Розенфельда (1971), описанной мощной внутренней организации, которая обеспечивает защиту от уязвимости человека и нарциссического поражения. Их кажущееся равнодушие к женщинам в группе, вероятно, скрывало смесь разочарования, желания и ненависти к женщинам. Тайные сексуальные фантазии Дэйва намекают, вероятно, на скрытое или держащееся в страхе в группе, но в то же время тайно лелеемое желание. Это было больше, чем защитное непринятие женщин в мужских группах (Benjamin 1990): это было сродни (1995) описанной Кернбергом патологической ненависти и зависти к женщинам у мужчин, которые, как представляется, имели ранние опыты сексуально дразнящей и отстраненной матери. Кернберг предполагает, что эти люди испытывают сексуальное влечение к женщине как повторение раннего опыта, когда их сексуально дразнили, и что они бессознательно ненавидят желаемую женщину. Он также предлагает вариант, в котором мужчины боятся быть отвергнутыми и подвергнуться насмешкам со стороны женщин, на которых они проецируют свою собственную бессознательную ненависть.

Гендерные представления в группе заслуживают отдельного комментария. Мужское нежелание отражать, или открываться любым доступным способом, является довольно экстремальным вариантом (1986) описанного Эллиоттом стереотипного мужского общения в психотерапевтических группах. Женщины, однако, не соответствуют ожиданиям большей коммуникативной чувствительности у женщин. Если бы даже это и было возможно, то вероятно погибло бы от ядовитой атмосферы группы и мужских нападений на сотрудничающую часть женщин-участников. Это означало, что отражающий процесс, который так важен в групповой терапии, отсутствовал.

Ригидные процессы инкапсуляции и расщепления создали сильную анти-группу. Резонанс и усиление защит в мужской подгруппе привело к сговору мужской части группы, удерживающей власть над женщинами в группе, а также над терапевтом и, который был, вероятно, ощущением бессилия в своей собственной жизни. Интересно, что единственный способ, который терапевт мог найти, чтобы справиться с этой проблемой, был в закрытии группы. Он должен был взять власть в свои руки. В “'банде” не может быть психотерапевтических изменений: они возможны только при ее распаде.

Расщепленное желание

Это противоположный пример группы из шести мужчин и женщин, проведенной терапевтом-мужчиной в учреждении первичной медицинской помощи (отдел хирургии). Терапевт был геем - который был неизвестен группе - а члены группы были преимущественно гетеросексуальные. Группа работала уже в течение четырех лет. Было общее направление терапевтического взаимодействия в группе, но были определенные трения по поводу открытого обсуждения сексуальности. Тем не менее, это было доступно для изучения и понимания, и группа была в состоянии двигаться вперед.

Мужчины в этой группе (в противоположность к предыдущей группе) представляли собой активную, излучающую сексуальность часть, а женщины были с тревожной, заторможенной, и даже травмированной сексуальностью. В частности, Джон (51 года) и Фил (48 лет), создавали впечатление уверенности в собственной сексуальности и приводили доводы в пользу открытого исследования сексуального желания и отношений. Венди (57 лет) и Дженни (28 лет) активно сопротивлялись этому и выражали сомнения по поводу ценности такой открытости в группе. Они обе подвергались сексуальному насилию. Венди подвергалась насилию со стороны старшего брата в детстве и Дженни была изнасилована собственным мужем после пяти месяцев брака (что привело к распаду брака). Эти факты были хорошо известны группе, но ни одна из женщин не была готова обсуждать их на любой глубине и обе поддерживали сдержанность в разговоре о сексуальности. Они разделяли отвращение ко всем вопросам, связанным с сексуальностью. Третья женщина, Сильвия (35 лет) имела сексуальные отношения с мужем, но была очень застенчива в разговоре о сексуальности в группе. В результате было поляризовано представление о сексуальности, с мужчинами в основном занимающими либидинозное положение и женщинами в основном не-либидинального, если не анти-либидинального положения.

Эта расстановка время от времени приводила к конфликтам и потрясениям в группе. Мужчины, которые выражали чувства привязанности к женщинам, пытались вывести их из их раковин, так, как они видели это. Но это было всегда контрпродуктивно. Женщины чувствовали, что в них вторгаются и мужчины ведут себя как разочарованные мужья, пытающиеся проникнуть за оборонительные стены, возведенные их женами. Было ощущение, что такая связь невозможна.

Активные изменения начали происходить, когда Венди смогла начать говорить о сексуальном насилии со стороны ее брата. Она делала это с большим трудом. Годы страданий и гнева оставили глубокий след в ее душе и о том, что случилось, ей было больно и трудно говорить. Она колебалась несколько раз, заикаясь, казалось бы, подавляя образы и воспоминания, которые были позором для нее. Терапевт, который почувствовал это движение и беспокоился об интересах Венди, вдруг высказал мысль, которая пришла ему в голову: "Он положил свой член тебе в рот?” Расстроенная, Венди подтвердила это. Теперь без слов стало ясно на группе, когда Венди, 13 лет, была с кляпом во рту в виде члена своего брата - и, кроме того, стало ясно, почему она не могла говорить об этих вещах, которые дали группе подробные сведения об абьюзе и вытекающих отсюда стыде и отвращении. Но ей помогли терпеливые вопросы терапевта и эмпатическое внимание всей группы в целом. Джон показал особый интерес, о котором один или два участника подумали, что он может быть слишком настойчивым.

Вскоре после того, как абьюз имел место в детстве, Венди попыталась поговорить об этом с матерью, но мать, как чувствовала Венди, не хотела об этом знать. С тех пор Венди никогда не обсуждала эти события с кем-либо. Секрет, который она скрывала все эти годы оставил ей чувство не только сексуальной грязи, но и социальной неудачи. Опыт раскрытия такой информации в благоприятной группе был  очень значим для нее. Позже она сказала, что этот опыт помог ей выйти "из тени".

Раскрытие Венди вскрыло основную гендерную динамику в группе, положив начало уменьшению расстояния между “сексуальными” мужчинами и “несексуальными” женщинами. Мужчины, ранее знаменосцы сексуальности, начали делиться своими сомнениями, тревогами и конфликтами, начиная от трудностей в сексуальной жизни, и заканчивая чувством вины за внебрачные связи, гомосексуальные импульсы и страхи. Джон рассказал сон о взрывающемся здании. Начальная картинка здания росла, как если бы была в процессе быстрого строительства. Затем здание внезапно взорвалось, разбросав повсюду мусор. К этому сну было несколько ассоциаций в группе - в том числе нападение на башни-близнецы в 9/11 - но ассоциация, которая резонировала наиболее сильно, была о сексуальном оргазме - взрывчатом, повреждающем оргазме. Это позволило группе в целом говорить о страхах деструктивности в интимных отношениях, а конкретно о иногда агрессивного выступлениях Джона в группе. Кому он мог навредить здесь? Если бы он повредил Венди своими вопросам, несмотря на впечатление, что ее открытие об абьюзе было терапевтически полезным? В результате дискуссий такого рода, члены группы фокусируются на их взаимодействии здесь и сейчас и возникают вопросы о границах, как далеко они могли пойти в раскрытии своей сексуальности. Это помогло регулировать степень интимности в группе и дать участникам чувство общей ответственности за процесс.

Одним из важных событий стало более открытое выражение нежных чувств и стремлений между участниками. Мужчины взяли на себя ведущую роль в этом. Джон фокусировался на Венди, говоря ей, что она прекрасная женщина, и скрывает свою женственность. Фил был очень благодарен Дженни, женщине, которая была изнасилована своим мужем. Она, как правило, реагировала на его любовь с долей иронии, утверждая, что она оставалась подозрительной и недоверчивой к мужчинам. Фил ответил, что он не оставит группу, пока он не увидит доказательств изменения в ее отношении к мужчинам. Он несколько раз говорил, что если бы только она могла иметь действительно любящие отношения, то она смогла бы сделать и все остальное.

Тревога глубоко скрывалась в этом исследовании пола и сексуальности и это нашло свое отражение во сне Фила о Дженни. Во сне он увидел ее едущей на велосипеде на расстояние. Казалось, она качается, а затем падает. Она лежала неподвижно в течение некоторого времени. Он задавался вопросом, была ли она живой или мертвой. Сон оказал тревожное воздействие на группу. Были различные ассоциации и вопросы. Возможно, это отражает беспокойство Фила, что сексуальные чувства по отношению к Дженни могут каким-то образом повредить ее? Было ли ощущение, что если Дженни позволить себе идти, ей будет в конечном итоге больно? Оставило ли изнасилование ее настолько поврежденной, что она может никогда не восстановиться?

Используя темы сексуальной тревожности, повреждения и восстановления участники активно вовлекались во взаимодействие друг с другом. Их общение получило резонанс. Все это перемежалось с периодами разъединения, когда посещаемость в группе падала и коммуникации замерзали, но это обычно можно было понять в качестве ответных реакций на процесс раскрытия. В течение времени, было несколько существенных изменений в жизни участников вне группы. Джон увязал свои проблемы в  браке с его попыткой сохранить иллюзию постоянной потенции и сексуального удовлетворения. Это дало ему возможность думать о более реалистичных ожиданиях. Венди смогла расширить свой круг общения и углубить важные дружеские отношения, несмотря на то, что сексуальное насилие оставалось для нее проблемой. Дженни присоединилась к классу сальсы, который она думала, сможет помочь ей восстановить телесное доверие - и встретить новых людей.

Гендерные роли в этой группе были сдвинуты в конструктивном ключе. Исходная роль активных, уверенных в себе мужчин, так и пассивных, репрессированных женщин стала меняться медленно, с большим чувством общности - а также разницы - между мужчинами и женщинами. В то же время, интерес и привязанность между мужчинами и женщинами, порой и порождающие подозрение, помогли залечить раны и облегчить раскрытие желания.

Сравнение двух групп

Поразительные различия между этими двумя группами, представленные в этой главе поднимают вопросы о том, как и почему эти различия произошли - одна группа, которая осталась застрявшей в позиции против желания, которое подрывало терапевтическое развитие, а другая, была в состоянии противостоять проблемам желания и сексуальности и набирать силу и ценность в качестве терапевтического ресурса. Различия тем более поразительны, если учесть, что члены обеих групп страдали значительной ранней травмой, и не только сексуальной.

Были некоторые очевидные различия между этими двумя группами, которые следует отметить. Они не обязательно должны носить конститутивной или пояснительный характер и могли быть следствием, а не причиной искаженного представления желания. Во всяком случае, причинно-следственная связь, вероятно, круговая, а не линейная. Тем не менее, первый пример был из группы NHS с сильно нарушенными участниками, состоящей из участников с серьезными психическими историями; вторая группа находилась в учреждениях первичной медицинской помощи, состоящей из участников, которые, несмотря на значительные проблемы, главным образом, были вполне функциональны в жизни. Первая группа проходила один раз в неделю; вторая группа шла два раза в неделю. Первая группа продемонстрировала сниженную психологическую рефлексию; вторая была отражающей группой.

Мы не можем обобщать данные этих двух групп - это действительно очень ограниченный образец - но вероятность того, что проблемы желания и сексуальности будут более выраженными в психиатрической популяции, и что в такой группе у участников будет больше сопротивление отражениям и изменениям. Сравнивая еженедельную группу и группу, идущую два раза в неделю, то группа два раза в неделю, это тот формат, который по определению предлагает больше времени и пространства для проработки. То, что это, пожалуй, верно в отношении наиболее значимых расстройств, не меняет своей актуальности в современных условиях.

Обе группы продемонстрировали заметное разделение по половому признаку. В первой группе это создавало неустранимый разрыв, вероятно, из-за уровня ненависти и агрессии, в то время как во втором это привело к устранению разделения посредством диалога и понимания. Уровень агрессии также неявно присутствовал в динамике групп. В первой группе, мужчины в их глубоком анти-желании господствовали над остальной частью группы, это в свою очередь привело к бессилию терапевта и участников женского пола. Во-второй группе, мужская гегемония в отношении сексуальности была заменена плодотворной встречей между полами и видением общих перспектив.

Также важным является заметная разница между терапевтами в их реакции на группы. В первом примере терапевт, как представляется, поддается настроению отчаяния, постигшего группу, изо всех сил пытается управлять группой, но мощные проекции передаются и ему и он не справляется. Во втором примере терапевт, несмотря на периоды разочарования, чувствовал себя в гармонии с группой, его вмешательства были эффективны и давали надежду большей части группы. Его смелость в выражении немыслимого, возможно, способствовало более открытому выражению сексуальности в этой группе. Является ли это следствием того, что он был геем, или это не было важно, трудно сказать, но дело в том, что это стоит отметить, так как могут быть предположения о том, что гей-терапевт будет иметь трудности с сексуальными проблемами гетеросексуальной группы. В любом случае, это усиливает тему, которая проходит через всю книгу: жизненно важный вклад терапевта в межличностной сфере группы, важный в любой группе, но с дополнительным значением здесь сексуальности.

Резюме

Здесь представлены две группы, в которых расщепление желания имеет заметную динамику в группе. В первом случае, эта динамика формирует гендерный раскол в группе, который фиксирован и непроницаем. «Анти-желание» также является анти-группой, подтверждая мое предположение (Nitsun 1996) о том, что анти-группа может быть понята как анти-либидинальная, нападающая на жизнь и любовь, и это делает очень трудным формирование и поддержку такой группы. Желания искажены таким образом, что  у группы нет никаких шансов становится объектом желания. Второй пример демонстрирует возможность возрождения повторного желания через взаимодействие в группе. Благодаря этому процессу, расщепление в группе постепенно растворяется. Отличающиеся реакции двух терапевтов по отношению к их группам, а также различия в условиях группы, рассматриваются в качестве вклада в эти противоречивые результаты.